Форум

Галина Рымбу
Стихи

1) * * *
Губы не губят – губят слова,
Губят оттенки взглядов прощальных.
И не спасенье, надетые два
Кольца обручальных.

Ночки врачуют, баюкает быт,
Фильмы да чай каждый вечер…
Только все чаще душа говорит
С другою душой, что не меньше болит
На иноречье…

2) * * *
Так плечо к плечу
дремлют рядом века,
Так умею я
каждый взгляд твой разгадывать,
Так пульсирует в венах
моих строка,
Откликаясь на каждый
взгляд твой…
Так стою я напротив
сама не своя,
Так холодные вечные
звезды ноют –
Небо давит на них…
ТАК – последний маяк,
Так весь мир нам –
ковчегом ноевым,
Так не ведает смыслов
хаос эпох,
Так тяжел каждый шаг иноземца… -
Так и я ощущаю (да видит бог) –
Мне мало
для тебя
сердца.

3) * * *
Города несут бетонное бремя.
Заполняют мир дорог иномарки.
Небо будто белый флаг поколенья
Накрывает остановки и парки.

И спешит толпа в свинцовую вечность.
«Не со всеми я!» - вам скажет здесь каждый.
Заменить бы… Да вот жаль почти нечем
Отношения рутинно-бумажные.

И вмещается тоска в пачки «Winston»,
И все больше здесь дорог перекрестных,
И давно уже не должен, но выстрелит
Солнца луч через вселенские слезы…

4) * * *
По поверхности черной,
горем изрезанной
Под чужого племени
крики ликующие
Кто-то медленно, а
кто-то резво
Бежим все
в свое светлое будущее.

Налегке или же
с баулами прошлого,
Вдыхая горький
воздух смоговый,
Бежим. А когда
дышать трудно и тошно,
Прячемся в логова.
Умываем землю
потом и кровью,
Забираем потом
с нее соли и хлеба –
Может так нам не станет
последним кровом
Давно уже
упавшее
небо.

5) * * *
Куришь… Падает время-пепел,
В окне отражается улица.
Скоро с тобой мы от счастья ослепнем
И… поцелуемся.

Ночью, когда целый мир – острый угол
Нежности хочется.
Так и идем в темноту друг за другом
Канатоходцами.

Всегда. А потом мы вмещаемся в комнаты –
В чувствоубежища.
Курим. Целуемся. Смотрим в окна
Влюбленные, нежные…

А где-то канат режут…

6) * * *

Лестницу
В небо
Строят
Столетьями.

Смотрим,
Гадаем
Звездные вымыслы,
Прячемся
В комнаты
И
Междометия.

Свое ли,
Чужое
Окно- это выстрел,
Сплошная поэзия,
Взглядотворение.
Мир – это мысли
Великого Гения
Трубкою мира
Улица
Курится.
…А кто-то
Видит:
Смог, запустение…
А кому-то
Грезится:
Высится
Лестница.

Лестницу
В небо
Строят
Мгновениями –
Чувствоцепочкою.
Вечностью
Связанные
Мы – это просто
Вечные звенья,
Звучащие в ночь
Одиноким
Лязгом.
…И кто-то,
Кто знает,
Кто-то,
Кто слушает,
Кто-то,
Кто всех
Одинаково
Слышит!..

Высится
Лестница
Нашими
Душами.
Нашими
Душами
Небо
Дышит.

7) * * *
Задыхающийся в тумане
И простой, как улыбка дурехи –
Я открыла – весь мир на обмане
Стоит, почти как на трех китах.

Шарик вертится вспять.
Города плывут.
Вечно мудрые – всегда – в позе лотоса.
И где-то (может, в центре?)
ищет уют
Человек,
верящий
во взаимно и просто…

8) * * *

Первым снегом кутает
город небо.
Светофоры о чем-то
звездам подмигивают.
Мы несем домой
макароны с хлебом
И мысли мрачные, как
викинги.
На остановках черных
толпимся продрогшие,
Делимся бедами
в фонарном свете.
А мимо в свою
привычную роскошь
Несутся авто, обгоняя ветер.
Напротив – лица
с витрин пялятся,
Швыряют в нас жизнь
иную, светлую.
Им оттуда проще
к виску палец
Приставить, чем дуло
пистолета.
Им, конечно же, мир
чуть ли не раем
Кажется, снег –
волшебным, красивым.
А мы едем опять
на свою окраину
Встречать еще одну
чертову
зиму…

9) * * *

- Мама, а давай доедем на этом автобусе до конечной, посмотрим что там…
- Нашел, что смотреть… грязный посёлок… там уже город кончается…

Ржавые трубы.
Запах смога.
Собачьи своры.
Расквашенный снег.
Именно здесь
Кончается город,
Именно здесь,
Конечно, нет
Клубов, салонов,
Хаммеров, джипов,
Дядек с барсетками,
Ярких реклам.
Тетя довольная
В шубе, скажи мне,
Ты видела как
Здесь бывает весна?
Как желеобразная,
Грязная жижа
Стекает повсюду,
А вы, мол, - ручьи.
Вот твой сынишка.
Давай, расскажи ему
Или (что лучше)
Приедь сюда с ним.
Пусть он посмотрит
Как в сточной канаве
Играют железками
Малыши,
Как лопатой сбивает
Мутную наледь
Дворник
Подвыпивший,
И как на скелетах
Голых деревьев
Ютится голодное
Воронье.
И ты скажешь сыну!
«Да, это бремя.
Бремя тяжелое,
Но… не мое».
И, может быть, после
В школе ли, дома
Он нарисует,
Что видел здесь…

И кляксочку солнца
Прибавит для фона,
А ты удивишься:
«Там солнце
есть?»

10) * * *
Там не верят друг другу,
не верят звездам,
Не мечтают постичь
анатомию света.
Я была там. Вчера.
Покупала в киоске
С привкусом боли
сигареты.

Там рисует время
свой мрачный образ,
И в каждом окне –
какое-то горе,
И оттуда не ходят
почти автобусы
Вечером
в город.

И всем слышится там,
на отшибе Вселенной
Звон бутылок, повисший
в воздухе рваном.
Кто-то от передоза,
кто-то вскрыв себе вены,
Но многие уходят
отсюда рано.

Я бала там, когда
надрывался ветер,
И грозилась зима,
что придет скоро,
И я видела, как
громко плачут дети
В перекошенном дворике
от голода.

И многим кажется
почти немыслимым,
Что здесь тоже живут
какие-то люди,
А тем более дети,
которых поистине
Никто
не любит.

И мне хочется снова
туда вернуться,
И сорвать все звезды
с проклятого неба,
И отдать их детям –
пускай смеются,
Пусть играют ими
под первым снегом!
Но они не заменят им
хлеба…

11) * * *
Бояться,
что уйдешь
И прятаться
От времени
В стихотворения,
Звездную дрожь
Слушать,
Замирать, плакать,
От вечного страха
Пытаться гнездо свить,
Устои разрушить.
…А когда
Ночь
темная
Как
котенка
Душу
В теплые
Ладони
твои.

12) * * *
Все как-то сжалось, поблекло…
Луны врываются в окна,
Не выбивая стекол…
Все растворилось, затихло…
Только чуть слышно наручные тикают.
А мир – триптих –
Три грани боли, три составляющих.
Космос – всего-то большой черный ящик. –
Плачешь, кричишь, умоляешь –
Он все сохраняет.

Только вот нашу любовь…

13) * * *
Поверили в переселение жизней,
Прогресс восхваляем, стремимся – а толку?
У юной швеи – нынче кто-то уж вызнал –
В чужом рукоделье пропала иголка.

И смыслы исконные слов позабылись,
И сколько не пей – не становится легче,
И скачет молодчик на черной кобыле
К швее непутевой на первую встречу.

А та все мечтает – наряд от «Версаче»
И в полночь глядит голубыми глазами.
А в церкви старой иконы плачут –
Нам это вчера по TV показали.

Еще показали аварии, выстрелы,
Культурные новости, новости спорта…

Но было уже закатными истинами,
Последними, тайными, древними истинами
Холодное небо
на части
распорото.

Предновогоднее
Горбатый дворик. Старый жигулёнок.
Лохмотья снега на промерзшей вдрызг земле.
И оголенные раскидистые клены
Стоят себе, мечтают о тепле.

И мимо них бегут к подъездным норам
Подальше от бумаг, директоров,
Несут шампанское и яблоки с «Астора»,
А кто-то елку с рынка и набор шаров.

Мамаши деточек ведут с вечерних ясель.
Кричит мальчишка, утирая нос:
«Скажи же, мам, ведь, правда, разукрасил
Окошки нам на кухне Дед Мороз!»

И слесарь вечно выпивший с шестого
Своей жене коробку «Ассорти»
В долг взял и бате «жив – здоров, мол»
Открытку отослал, хотел пройти,

Но на него какая-то мадама
Глядит с усмешкой из окна авто.
Когда-то здесь жила, а нынче к маме
Она приехала. А мать, накрыв на стол,

Сидит и ждет, платочек поправляет.
А там, снаружи, где мороз и снег
Свою любимую с букетиком встречает
С восьмого неприметный человек.

Мерцают звезды. Вечереет рано.
И в каждом доме свой
уют,
свой быт.
Идет опять там на
телеэкранах
Всеми любимая «Ирония судьбы».

…А двор молчит и кутается снегом
И ждет свой шумный, праздничный январь,
И сонный месяц мудро смотрит с неба,
И ловит взгляд его подъездный наш фонарь…

14) * * *
Просто устала.
Опустила руки.
Встала
Посреди дороги –
Ни туда, ни сюда.
Сигналят,
Пальцем у виска крутят.
… Шальные слухи,
Для встреч предлоги,
А он – к подруге…
«Я все отдам!..» -
И всхлипывала,
И кричала…
Рассвет пылал…

Из всем известного
начала
Такой финал.

15) * * *
Дождливообразные
мыслей потоки,
Мыслей, забывших давно
как нас звали.
День, вышедший из
под пера Брэма Стокера
Глядится Дракулой.
Часы встали.
Гляди же теперь
как прохожие мечутся,
Как плывут облаков
молчаливые нэцки,
Как мальчик рисует
знак бесконечности
На стекле автобуса
времен постсоветских,
Как летят остановки,
рекламные слоганы,
Заводские трубы дымят,
а главное
Как рыдает город
в тумане смоговом –
Ему кажется, что
это снова – ладан.

16) * * *
За право на любовь, за города в пыли,
За первое «Агу!», за православный крест,
За прожитую жизнь, за Питер, за Берлин
Он пил и говорил о том, что счастье есть

Парнишкам во дворе, до пенсии просил
«Чуть-чуть на опохмел»… Он умер до зари,
В 3:40. И когда сосновый гроб несли,
Смотрели все жильцы…
Молоденький расист
В тот вечер много пил
«за Питер, за Берлин».

17) Последний поэт
… Откроет квартиру ключами,
В другой раз – дверь ногой вышибет.
Почти хладнокровный наследник отчаянья,
Живущий по законам
несохранения жизни.
… Утром мажет масло
на хлебную корочку.
Поет. Выходит в мир
заспанный, смелый…
А ночью от рифм
и тревоги корчится
И все также путает
черный с белым.
Иногда мечтает
о жене и детях.
Болен. Одинок.
Хочет плакать – крепится.
Он не верит никому.
Он молится чужой планете,
О которую однажды
разобьётся
вдребезги…